Ты боишься темноты? - Страница 5

К оглавлению

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Миссис Стивенс, хотите, чтобы я прислал кого-нибудь присмотреть за вами?..

– Это за вами нужно присмотреть! А теперь убирайтесь!

– Миссис Стивенс...

– И немедленно!

Гринберг положил на стол визитную карточку:

– На случай если захотите поговорить со мной, там мой телефон.

Идя к двери, он подумал, что «блестяще» провел операцию. Ничего не скажешь, отличился! С таким же успехом мог с порога спросить:

– Это вы вдова Стивенс?

* * *

После ухода детектива Гринберга Дайана заперлась и бессильно прислонилась к стене.

Идиот! Врывается в мой дом и пытается меня запугать. Следовало бы пожаловаться на него начальству!

Она направилась было в мастерскую, но, случайно взглянув на часы, спохватилась. Пора готовить ужин. Скоро придет Ричард.

Ничего, сегодня она сделает паэлью, любимое блюдо мужа.

Дайана побежала на кухню и принялась за стряпню.

* * *

Помня о секретной работе мужа, Дайана никогда не звонила ему в лабораторию, а если и он не звонил, знала, что это означает. Ричард вернется поздно.

В восемь паэлья была готова. Дайана попробовала ее и удовлетворенно улыбнулась. В точности как любит Ричард!

Когда же муж не пришел и в десять, Дайана поставила паэлью в холодильник и приклеила записку на дверцу:

«Дорогой, ужин в холодильнике. Приходи и разбуди меня».

Ричард вернется усталым и голодным. Значит, обрадуется любимому блюду.

Внезапная усталость навалилась на нее. Дайана разделась, натянула ночную сорочку, почистила зубы, легла и мгновенно заснула.

* * *

В три часа ночи она проснулась от собственного крика.

Глава 2

Озноб унялся только к рассвету. Казалось, она промерзла насквозь и даже кости превратились в лед. Ричард мертв. Она никогда больше не увидит его. Не услышит голоса. Не прижмется к его груди.

И во всем виновата я. Зачем я согласилась дать показания? О, Ричард, прости меня... пожалуйста... прости... я не смогу жить без тебя. Ты был моей жизнью, единственной соломинкой, за которую я цеплялась, и вот теперь не осталось ничего.

Хотелось стать маленькой и незаметной.

Хотелось исчезнуть.

Хотелось умереть.

Она лежала одна на широкой постели, думая о прошлом и о том, как преобразила и изменила ее жизнь встреча с Ричардом.

Дайана Уэст выросла в Сэндс-Пойнт, штат Нью-Йорк, в обеспеченной семье. Ее отец был хирургом, мать – художницей, и сама Дайана начала рисовать в три года. Она училась в пансионе Святого Павла, а на первом курсе в колледже завела короткий роман с обаятельным преподавателем математики. Он твердил, что хочет жениться на ней, потому что для него она единственная женщина в мире. Случайно узнав, что у него есть жена и трое детишек, Дайана решила, что у него неладно то ли с памятью, то ли с математикой, и перевелась в колледж Уэллсли.

Она была одержима искусством и каждую свободную минуту проводила за мольбертом. Ко времени окончания колледжа она уже продала немало работ и приобрела репутацию подающей надежды художницы.

Той осенью известная художественная галерея на Пятой авеню устроила выставку ее картин, имевшую огромный успех. Пол Дикон, владелец галереи, богатый, широко образованный, обладавший безупречным вкусом афроамериканец, решил сделать ставку на работы Дайаны.

В вечер вернисажа зал был переполнен. Дикон, широко улыбаясь, поспешил к Дайане:

– Поздравляю! Большинство картин уже продано! Через несколько месяцев я собираюсь устроить вторую выставку. Так что поторопись.

– Я так благодарна тебе, – прошептала потрясенная Дайана.

– Благодари себя. Ты все это заслужила, – кивнул он и, потрепав ее по плечу, растворился в толпе.

Дайана раздавала автографы, когда позади нее кто-то сказал:

– Мне нравятся ваши изгибы.

Дайана оцепенела от злости, но, тут же опомнившись, повернулась и уже раскрыла рот, чтобы дать наглецу достойный отпор, когда вдруг услышала:

– Они обладают изысканностью Россетти или Мане.

Оказалось, незнакомец изучал картину на стене.

Дайана едва успела спохватиться.

– Вы так считаете?

На вид мужчине было лет тридцать пять. Высокий, на голову выше ее, хорошо сложенный блондин с ярко-голубыми глазами, одетый в рыжевато-коричневый костюм и белую рубашку с коричневым галстуком.

– Я... спасибо.

– Когда вы начали рисовать?

– Еще ребенком. Моя мать была художницей.

– Моя мать была прекрасной кулинаркой, но готовить я не умею, – улыбнулся он. – Ваше имя я знаю. А меня зовут Ричард Стивенс.

В этот момент появился Пол Дикон с тремя свертками:

– Вот ваши покупки, мистер Стивенс. Желаю удачи.

И, вручив картины Ричарду, тактично удалился.

Дайана не могла прийти в себя от изумления.

– Вы купили сразу три картины?

– И еще две висят у меня дома.

– Я... я польщена.

– А я ценю таланты.

– Спасибо.

– Что ж... – нерешительно протянул он, – вы, возможно, заняты, так что я побегу...

– Нет, я совершенно свободна, – услышала Дайана собственный голос.

– Вот и хорошо. – Он снова замялся. – Вы могли бы сделать мне огромное одолжение, мисс Уэст.

Дайана украдкой взглянула на его левую руку. Обручального кольца не было.

– Какое именно?

– У меня есть два билета на завтрашнюю премьеру новой постановки Ноэла Коуарда «Неугомонный дух», и мне не с кем пойти. Если вы свободны...

Дайана присмотрелась к собеседнику. Милый, вежливый, очень привлекательный, но, что ни говори, она его совершенно не знает.

Опасно. Слишком опасно.

– С удовольствием пойду с вами, – выговорила она.

* * *

Следующий вечер оказался на редкость приятным. Ричард Стивенс был занимательным собеседником, и Дайана мгновенно освоилась в его обществе, тем более что обоих интересовало одно и то же: искусство, музыка и театр. Ее тянуло к нему, но она опасалась, что его не влечет к ней.